«Пена дней» и другие истории - Борис Виан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пошлите такси, – посоветовал Анжель.
– Уже послал. Но я жду не дождусь, чтобы оно поскорей вернулось.
– У вас, должно быть, с головой не все в порядке.
– Добавьте к этому, что я грязный педрила.
– Да сколько же можно, в конце концов! – сказал Анжель.
– Ну так что, скажете Рошель, что у меня для нее работа?
– Сейчас не могу. Поймите, ведь Анна только вчера умер.
– Я прекрасно это знаю, – продолжал Амадис. – Умер, не дождавшись зарплаты. Я бы очень хотел, чтобы вы сходили к Рошель и сказали ей, что почта ждать не может.
– Я не смею нарушить ее одиночество.
– Смеете. Идите. Она у себя.
– Тогда почему вы спрашиваете, где она?
– Чтобы вы немножко поволновались.
– Я и так знаю, что она у себя.
– Значит, моя хитрость не удалась, вот и все.
– Хорошо, я схожу к ней. Только она не придет.
– Придет.
– Она любила Анну.
– Она бы и с вами согласилась спать. Вчера она сама мне об этом сказала.
– Вы негодяй, – сказал Анжель.
Амадис не ответил. Казалось, ему было все равно.
– Она бы согласилась спать со мной, если бы Анна был еще жив, – сказал Анжель.
– Вовсе нет. Она бы согласилась и теперь.
– Вы негодяй, – повторил Анжель. – И грязный педераст.
– Ну вот! Все же скатились к общему месту. Это значит, что вы пойдете за ней. После обобщений всегда тянет к частностям.
– Хорошо, я пошел. – Анжель встал, и пружины кровати тихонько пискнули.
– У нее кровать не скрипит, – сказал Амадис.
– Довольно… – прошептал Анжель.
– Теперь мы квиты.
– Довольно… Я не желаю больше вас терпеть. Убирайтесь отсюда.
– Ишь ты! – сказал Амадис. – Значит, сегодня вы знаете, чего хотите?
– Просто Анна умер.
– И от чего же он избавил вас своей смертью?
– От меня самого. Я проснулся.
– Нет, это вам только кажется. Вы и сами прекрасно знаете, что сейчас пойдете и покончите с собой.
– Я действительно думал об этом, – сказал Анжель.
– Только сначала приведите мне мою секретаршу.
– Я иду за ней.
– Можете даже не торопиться. Если, скажем, вы хотите ее утешить… или что другое. Только не очень ее утомляйте. У меня почты – горы непочатые.
Анжель не глядя прошел мимо Дюдю. Директор остался сидеть на стуле, пока дверь не закрылась.
Один конец коридора обрывался теперь в пустоту. Прежде чем отправиться к Рошель, Анжель подошел к краю. Между расчлененными половинками отеля сверкал на солнце железнодорожный путь; коридор продолжался по ту сторону разреза и вел к уцелевшим еще комнатам. В прогалинах между рельсами и шпалами чистые серые камни балласта вспыхивали в ярком свете своими слюдяными чешуйками.
Дорога терялась вдали по обе стороны от отеля, а нагромождения строительного материала вдоль трассы практически исчезли – Анжель не видел их с места своего наблюдения. Двое из привезших балласт шоферов заканчивали сборку вагонов и локомотива, уже поставленных на рельсы. Деликатный лепет шкива на небольшом подъемном устройстве мелодично вписывался в ровное урчание мазутного двигателя, приводившего его в движение.
Анжель вернулся; пропустив две двери, он остановился перед третьей и постучал.
Голос Рошель пригласил его войти.
Ее комната, как и все остальные, была обставлена просто и скупо. Рошель лежала на кровати. На ней было вчерашнее платье; постель была не разобрана.
– Это я… – сказал Анжель.
Рошель села и посмотрела на него. Черты ее лица заострились, глаза потухли.
– Как это случилось? – спросила она.
– Я не смог зайти к вам вчера, – сказал Анжель. – Я думал, Петижан все вам рассказал.
– Он упал в колодец, – сказала Рошель. – Вы не смогли его удержать, потому что он очень тяжелый. Я знаю, какой он тяжелый. Но как это могло с ним произойти?
– Это я во всем виноват.
– Нет. Вы недостаточно сильный, чтобы удержать его.
– Я так безумно вас любил.
– Знаю. Вы все еще любите меня, очень.
– Именно поэтому он и упал. Мне так кажется. Чтобы я мог вас любить.
– Слишком поздно, – сказала Рошель, слегка жеманясь.
– Раньше тоже было поздно.
– Тогда почему же он упал?
– Он не мог сам упасть, – сказал Анжель. – С Анной этого не могло случиться.
– Да, – сказала Рошель, – это просто несчастный случай.
– Вы совсем не спали?
– Я подумала, не следует ложиться. Ведь к смерти принято относиться с почтением.
– Но потом все же заснули… – сказал Анжель.
– Да, аббат Петижан дал мне капли.
Она протянула ему флакон. Он был полон.
– Я приняла пять капель. И очень хорошо спала.
– Вам повезло, – сказал Анжель.
– Когда люди умирают, слезами горю не поможешь, – сказала Рошель. – Знаете, мне очень тяжело.
– Мне тоже, – сказал Анжель. – Я не знаю, как мы сможем жить дальше.
– Вы считаете, это дурно?
– Не знаю, – сказал Анжель и посмотрел на флакон. – Если бы вы выпили половину этой бутылочки, вы бы уже не проснулись.
– Мне снились чудесные сны. В меня были влюблены двое, они сражались из-за меня. Это было чудесно. Это было так романтично.
– Понимаю.
– Может быть, еще не слишком поздно… – сказала Рошель.
– Вы видели во сне Анну?
– Нет!.. Не говорите мне о нем, я не хочу. Я не буду об этом думать.
– Он был красив, – сказал Анжель.
Рошель посмотрела на него с тревогой:
– Зачем вы мне все это говорите? Мне было так покойно, а вы пришли и пытаетесь меня напугать, взбудоражить. Я не люблю вас, когда вы такой. Всегда печальный. Не нужно думать о том, что случилось.
– Вы можете заставить себя не думать?
– Это может каждый. Я живая. И вы тоже живой.
– Мне стыдно оставаться в живых… – сказал Анжель.
– Скажите, вы действительно очень меня любите?
– Действительно. Очень.
– Пройдет немного времени, и я утешусь, – сказала Рошель. – Я не умею горевать долго. Но я, конечно, буду часто о нем вспоминать.
– Обо мне вы будете вспоминать реже…
– Ах, какой вы несносный. Ведь мы же с вами остались жить. – Она потянулась.
– Дюдю хочет, чтобы вы пришли за почтой, – сказал Анжель и горько усмехнулся.
– Мне не хочется, – сказала Рошель. – Я вся какая-то потерянная от этих капель. Лучше я разберу постель и лягу.
Анжель встал.
– Вы можете остаться, – сказала она. – Я вас не стесняюсь. После всего, что случилось, ни к чему церемонии.
И она начала расстегивать платье.
– Я испугался, что вы превысили дозу, – сказал Анжель, все еще сжимая в руке флакон.
– Ну вот еще! Аббат Петижан предупредил меня, что больше пяти капель нельзя.
– Если вы превысите допустимую дозу, знаете, что будет? –
